Три жизни. Поэма
1.
Три жизни есть во мне и не спеша
Могу их наблюдать до помраченья -
Живет во мне и тело, и душа,
И дух живет, без всякого сомненья.
И если жизнь у тела не сложна:
Попить, поесть, от холода согреться, -
Намного интереснее душа,
И следует к ней лучше присмотреться.
Ведь начиная с самых детских лет,
Когда отождествляла себя с телом,
Она живилась Словом, - дан ей свет, -
Что мать над колыбелью ей пропела.
А согревалась та душа теплом
Не от одежды, не от батареи,
А лишь каким-то внутренним огнём,
Что любящие души лишь имели.
И после до последней до черты
Живилась она всякою идеей,
От простоты стремясь до глубины
И от затеи следуя к затее.
2.
Душевный мир мог быть весьма широк,
И были необъятны горизонты,
И книжной полкой высился порог,
А знание сияло ярким солнцем.
Тогда я погрузился в мир идей,
И в мир страстей доселе небывалых,
И этот мир стал для меня родней,
Реальнее, чем мир телесный, малый.
Очередную книгу я открыл,
И автора я помню - Достоевский,
И жизнь, что я в той книге пережил,
Была неизмеримо интересней,
Чем то, что видел я вокруг себя,
Где было все уныло, блекло, скучно,
И понял я, что жизнь моя - душа,
Хоть это было вовсе ненаучно.
3.
А за душою был духовный мир,
Который мне открылся много позже,
Он не был миром чувственных картин,
Но также пронимал меня до дрожи.
Но если мир души затеей был,
Где можно было многое исправить -
Переписать историю светил,
Стереть резинкой, жить вообще без правил,
То мир духовный словно тайна весь,
Он постоянно прятался от взора,
Он - сущий, он - реальный, и он - есмь,
Всё остальное - лишь его узоры.
Но так невнятна духа жизнь во мне
Она глубоководно протекает,
Не понимаю я её вполне,
Сказать точней, вообще не понимаю.
Она - словно другой во мне живёт,
Таинственный и незнакомый,
Он иногда зовет меня в полет,
И я летаю, но Его не помню.
И Его жизнь отдельна от меня.
Лишь иногда, когда пересекаюсь
Я с Ним, - вкушаю чудо Бытия,
И как жезл Аарона расцветаю.
Я - настоящий только в жизни той,
Духовной, непонятной, не от века,
Но стать мне наконец самим собой,
Душа мешает с телом человека.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Меня тронула твоя поэма, Александр... Спасибо, друг!Пишешь как есть - честно, с сердечной искренностью и простодушием - это дорогого стоит. И это действительно говорит о твоём внутреннем Духовном Человеке! По моему мать Тереза сказала, что "главное - Душа в сохранности, а тело так и так прахом будет". Храни Господь! Комментарий автора: Спасибо, Миша!
Дмитрий
2017-04-16 18:05:12
Понравилось! Смысл глубок и хорошо написано. Отлично!
Поэт и еврейский язык - zaharur На вышеприведённой фотографии изображена одна из страниц записной книжки Александра Сергеевича Пушкина, взятая из книги «Рукою Пушкина. Несобранные и неопубликованные тексты». — 1935г.
В источнике есть фото и другой странички:
http://pushkin.niv.ru/pushkin/documents/yazyki-perevody/yazyki-perevody-006.htm
Изображения датированы самим Пушкиным 16 марта 1832 г.
В библиотеке Пушкина была книга по еврейскому языку: Hurwitz Hyman «The Elements of the Hebrew Language». London. 1829
Это проливает некоторый свет на то, откуда «солнце русской поэзии» стремилось, по крайней мере, по временам, почерпнуть живительную влагу для своего творчества :)
А как иначе? Выходит, и Пушкин не был бы в полной мере Пушкиным без обращения к этим истокам? Понятно также, что это никто никогда не собирался «собирать и публиковать». Ведь, во-первых, это корни творчества, а не его плоды, а, во-вторых, далеко не всем было бы приятно видеть в сердце русского поэта тяготение к чему-то еврейскому. Зачем наводить тень на ясное солнце? Уж лучше говорить о его арапских корнях. Это, по крайней мере, не стыдно и не помешает ему остаться подлинно русским светилом.
А, с другой стороны, как говорится, из песни слов не выкинешь, и всё тайное когда-либо соделывается явным… :) Конечно, это ещё ничего не доказывает, ведь скажет кто-нибудь: он и на французском писал, и что теперь? И всё же, любопытная деталь... Впрочем, абсолютно не важно, была ли в Пушкине еврейская кровь, или же нет. Гораздо важнее то, что в его записной книжке были такие страницы!
